— Маменька с папенькой, — честно ответил я, весело улыбнулся и специально целиком сунул в рот хрустящее пирожное.
Блондинка поморщилась, будто я на её глазах допил кем-то оставленную в подъезде бутылку пива, а затем удивлённо посмотрела мне за спину. А оттуда через миг донёсся надменный мужской голос:
— Сударыни, я заметил, что этот дворянчик изволит вам мешать. Одно лишь ваше слово — и я выставлю его вон.
Кто это там хрюкнул? Я обернулся и увидел жирного шатена с одышкой. Он шёл к нашему столу, переваливаясь из стороны в сторону. А его дорогой сюртук с серебряными пуговицами чуть ли не трещал по швам. Хотя какой это сюртук? Скорее, плащ-палатка. И следом за этой плащ-палаткой громко топала ногами пара крепких мужиков с поясными сумками. Маги-телохранители? Угу. В их сумках наверняка лежат пергаменты с заклятиями. Да и сам толстяк тоже, наверное, маг. По крайней мере, без какой-то охрененной магии весьма трудно так разъесться всего-то годкам к двадцати, а именно столько, кажется, было этому пахнущему потом рыцарю на белом коне.
— Да-да, это я на вас намекаю. И нечего на меня так глазеть! — грозно пропыхтел толстяк, вперив в меня взгляд маленьких глазок.
При этом он кривил слюнявые губы и излучал запах кислого пота. Последний пропитал подмышки его сюртука и блестел на лбу. А в его стиснутой салом душонке явно царило желание самоутвердиться за мой счёт.
И, наверное, он даже хотел подкатить свои потные яйца к брюнетке и блондинке. Да и на окружающих этот хряк желал произвести впечатление. Недаром же он так громко говорил, привлекая к нам их внимание. Практически все дворяне отложили столовые приборы и стали с интересом взирать на нас. И среди них оказалось немало молодёжи, охочей до любых развлечений.
Глава 3
Брюнетка бросила на толстяка быстрый взгляд и протараторила, дёрнув уголками губ:
— Благодарю, сударь, за предложенную помощь, но она нам не требуется.
— Да, да, не требуется, — тоже подала голос блондинка, гордо расправив плечики под взглядами окружающих.
— Точно? — вскинул голову урод, выставил вперёд ногу и упёр руки в свисающие бока. Ни дать ни взять гордый покоритель пельменной горы.
— Точно, точно, — усмехнулся я, закинув ногу на ногу. — Можете спокойно возвращаться туда, откуда выбрались. Там, наверное, корыто уже остывает. А я продолжу свою милую беседу с этими прекрасными барышнями.
— Корыто⁈ — распахнул глазёнки жиробас и грозно затряс шикарным набором подбородков. — Да как вы посмели в таком тоне ответить меня! Да я растопчу вас, как блоху!
— Действительно вполне можете растоптать, учитывая ваши габариты. А если взять в расчёт ваш запах изо рта, то даже топтать не надо. Вы можете им наповал сразить меня, — со смешком выдал я, ощутив на себе шокированные взгляды завтракающих людей. Для них я выглядел мелким дворянчиком, с лаптей коего ещё навоз не отвалился. Посему моё поведение и вызвало их шок. Ведь я, по всем правилам, должен был съёжиться и притвориться ветошью, поскольку на меня наезжал явно богатый тип!
— Да ты… ты… — выхаркнул толстяк, задыхаясь от гнева, душащего его. На висках урода принялись пульсировать вены, а сам он налился дурной кровью. — Да ты хоть знаешь, кто я такой⁈
— Нет, вы же не представились, — пожал я плечами и картинно безразлично глянул за окно, где потянулись поля, укрытые утренней дымкой.
— Я — граф Фишер! Мой род славен своими подвигами! Мой отец совсем недавно проливал кровь на Безымянном поле, пока, такие как ты, прятались под подолом мамки, боясь даже подумать о Повелителе мёртвых!
— А где же были вы? Не смогли забраться на лошадь? — вздёрнул я бровь и поглядел на охранников толстяка. Они картинно набычились и многообещающе держали руки недалеко от своих сумок с заклятиями.
— Судари, судари, образумьтесь. На нас же люди смотрят, — прошипела блондинка, пока её подруга в ужасе прижимала ладошку ко рту.
— Нет, я этого так не оставлю! — взревел взбешённый Фишер, вращая глазами.
— Немедленно извинитесь перед графом, — приказным тоном сказала мне блондинка, наградив суровым взглядом.
— Да, да, извинитесь, — поддакнула брюнетка, часто-часто дыша. — Вы разве не понимаете, что он с вами сделает?
— Съест? — усмехнулся я, вызвав нервный смешок у кого-то из юных дворян.
— Ах ты щенок! — зарычал Фишер и метнул свою рыхлую кувалду в мою сторону.
Однако мне даже вставать не пришлось, дабы показать ему кто тут папа. Я перехватил его руку, дёрнул её в сторону и одновременно выставил ногу. Толстяк споткнулся через неё и тяжеловесно грохнулся на пузо прям в проход между столиками. Посуда подпрыгнула чуть ли не до потолка, а некоторые вилки даже попадали на пол.
А уже в следующий миг я решил вызвать «Универсальную защиту Бога». Она была способна отразить любую атаку охранников толстяка, ежели они вдруг окажутся отморозками и осмелятся напасть на меня. Посему я ловко вычертил в воздухе руну и скрылся в черной магической дымке.
А чего мне было стесняться? И так все знали, что зять императора единственный кто нынче способен так вызывать заклятия. Прежде были ещё Повелитель и Хозяйка болот, но ныне они уже погибли. Точнее, первый полудохлый, а вторая мертва. Но вторая успела передать мне те знания, благодаря которым по вагону сейчас пронёсся многоголосый изумлённый вздох. А затем народ ошеломлённо замолчал, будто все разом решили в тишине послушать мелкое позвякивание посуды, железный стук колёс и жужжание мухи под потолком.
Прямо скажем, люди окаменели от шока. Глаза выпучены, рты раззявлены. А охранники толстяка, кои уже успели вытащить пергаменты с заклятиями, поспешно сунули их обратно в сумки. А их лица из грозных начали превращаться в заискивающе-виноватые. Были бы у них хвосты, то они бы сейчас размахивали ими, как пропеллерами.
Сам же толстяк не спешил вставать с пола. То ли он действительно потерял сознание, то ли от страха решил прикинуться мёртвым жуком-переростком. В любом случае он закрыл глаза и тихонечко лежал, не смея даже пошевелиться.
Блондинка с брюнеткой тоже испугались. Первая сравнялась цветом лица со скатертью и вжалась в спинку дивана. А вторая, кажется, забыла, как дышать.
Я развеял магию, пригубил слегка остывший чай, озорно посмотрел на брюнетку и проговорил:
— Вот ваша мечта и сбылась. Не благодарите. Вы посмотрели на Белозерова даже не одним глазком, а сразу двумя. А вы, — перевёл я взор на вздрогнувшую блондинку, — передайте своей подслеповатой подруге Елизавете, что она ошибается. Нос у меня не крючком, и глазами я не делаю шнырь-шнырь, а если и делаю, то лишь потому, что времена нынче тяжёлые и никому нельзя верить. Вот, к примеру, идёт по вагону-ресторану какой-нибудь граф и думает, как бы ему самоутвердиться и возвыситься в глазах двух прелестных сударынь. И видит он небогатого с виду дворянина с исключительно красивыми чертами лица. Дай, думает, я его сейчас унижу, притворяясь защитником чести девушек. А дворянчик возьми и окажись сильнейшим в стране некромантом, да ещё и зятем императора. Притворялся он, дабы спокойно посидеть среди людей. И вот кто прав в этой ситуации? Мне кажется, что графу не стоило себя так вести. Такое поведение позорит весь его род. А род ведь прославленный. Оказывается, один из его членов сражался на Безымянном поле, где я по колено в крови бился с Костяными драконами, — в эту секунду у меня очень некстати запершило в горле, и я сделал ещё один глоток чая. Народ же как заворожённый ловил каждое моё слово. И даже муха затихла и вроде бы тоже начала прислушиваться к моей проникновенной речи. — Так вот какое же наказание может ждать этого графа? Кто-то мне ответит? А-а, господа?
Сперва в вагоне царило молчание, а потом дворяне стали робко выдавать свои варианты:
— Штраф.
— Тюрьма.
— Расстрел.
— Затравить собаками!
— Прощение, — несмело выдала брюнетка, заглянув мне в глаза.
— Пусть скинет полцентнера веса. Вот это будет для него страшное наказание! — выдал кто-то звонким юным голосом из конца вагона. И это предложение вызвало всеобщий гогот, заглушивший стук колёс. Даже охранники жиробаса заулыбались.